Василий Жуковский: поэт, переводчик, художник
9 февраля — день рождения Василия Андреевича Жуковского, человека, соединившего, как сказал Василий Пушкин, «прекраснейший талант с прекраснейшей душой». О гранях таланта поэта — в новом выпуске рубрики «Это интересно».
Детство
Начнём с того, что Жуковский на самом деле был… не совсем Жуковским. Обстоятельства рождения поэта могли быть сюжетом романа своего времени: его мать — Сальха, пленная турчанка, позже крещённая Елизаветой Турчаниновой, а отец — помещик Бунин. Василий, будучи незаконнорождённым ребёнком, получил фамилию обедневшего дворянина Жуковского.
У маленького Василия сменились несколько учителей — они жаловались, что мальчик не обладает большими способностями. Как же они ошиблись! Да, точные науки не очень удавались будущему поэту, а вот иностранные языки и словесность — гораздо лучше.
В детстве Жуковский написал две пьесы для домашнего театра — наивные и ученические, но это было начало большого пути литератора.
Переводчик: раб или соперник?
Интерес Жуковского к иностранным языкам тоже коренился в литературе — например, он заинтересовался немецкими романтиками, и это мотивировало его «подтягивать» язык. Во время учёбы в Московском университетском пансионе он участвовал не только в издании студенческого сборника оригинальных произведений «Утренняя заря», но и в коллективном переводе «Страданий юного Вертера» Гёте — Василий переводил свою часть текста на каникулах.
Именно благодаря Жуковскому современный ему читатель познакомился с «Дон Кихотом», некоторыми произведениями Руссо, а его переводы «Илиады» и «Одиссеи» считаются одними из классических. Сам же писатель не переставал расти и развиваться как переводчик — он вёл тетрадь «Примеры слога, выбранные из лучших французских прозаических писателей и переведённые на русский язык Василием Жуковским».
Жуковский проявил себя в искусстве перевода как мало кто другой в его время, но поэта упрекали за то, что большая часть написанного им — переложения, переводы и переработки сочинений других авторов. Однако он и сам это понимал: «Я часто замечал, что у меня наиболее светлых мыслей тогда, как их надобно импровизировать в выражение или в дополнение чужих мыслей. Мой ум — как огниво, которым надобно ударить об кремень, чтоб из него выскочила искра. Это вообще характер моего авторского творчества; у меня почти всё или чужое или по поводу чужого, и всё однако моё».
Кстати, считается, что Василию Андреевичу принадлежит знаменитая фраза «Переводчик в прозе — раб, переводчик в стихах — соперник». И Жуковский стал достойным соперником разным выдающимся поэтам своего времени — многие переложения поэта по праву воспринимаются как самостоятельные произведения, так глубоко и творчески они переработаны (к примеру, баллада Г. Бюргера «Ленора» в переводе Жуковского стала тремя поэмами: «Светлана», «Людмила» и «Ленора»).
«Живопись и поэзия — родные сёстры»
Немногие знают Жуковского как художника, а ведь он был талантливым графиком и гравёром. В Московском пансионе он осваивал «искусство рисовать карандашом, тушью и сухими красками».
Сначала Жуковский создавал иллюстрации к своим произведениям, виньетки, маленькие пейзажи, но затем он всё больше погружался в рисование. «Путешествие сделало меня рисовальщиком» — сказал он после поездки в Европу в двадцатых годах. Не последнюю роль сыграло знакомство с Каспаром Давидом Фридрихом — знаменитым немецким художником (вам, наверное, знакома его картина «Странник над морем тумана»?).
Сохранилось множество альбомов Жуковского. Он остался верен графике — его рисунки изящны, гармоничны и созвучны его поэзии.